ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 6 августа 2024 г. N 88-14712/2024
Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе
председательствующего Латушкиной С.Б.,
судей Гусева Д.А., Пальцева Д.А.,
с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации С.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-1073/2023 (УИД 42RS0023-01-2023-001090-07) по иску К. к акционерному обществу «Шахта «Большевик» о компенсации морального вреда,
по кассационной жалобе К. на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 22 февраля 2024 г.
Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Гусева Д.А., заключение прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации С., полагавшего кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции
установила:
К. (далее по тексту — К., истец) обратился в суд с иском к акционерному обществу «Шахта «Большевик» (далее по тексту — АО «Шахта «Большевик», ответчик) о компенсации морального вреда.
Требования мотивированы тем, что истец за период работы на предприятии ответчика получил повреждение здоровья в виде профессионального заболевания <данные изъяты>, установленного медицинским заключением 15 сентября 2022 г., вредным производственным фактором в развитии заболевания послужил производственный шум на протяжении длительного воздействий на организм.
7 октября 2022 г. был составлен Акт о случае профессионального заболевания.
8 февраля 2023 г. истцу было установлено <данные изъяты> утраты трудоспособности, на срок до 1 марта 2024 г.
Общая вина ответчика в развитии у истца профессионального заболевания составила <данные изъяты> (<данные изъяты> — АКПО «Шахта Большевик», <данные изъяты> — ОАО «Шахта «Большевик» и <данные изъяты> — АО «Шахта «Большевик»).
Работодателем в добровольном порядке в счет компенсации морального вреда истцу по Соглашению от 2 июня 2023 г. была произведена выплата в размере 417030,15 рублей, которая рассчитана на основании Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности на 2019 — 2021 годы, продленного до 31 декабря 2024 года.
Вместе с тем истец полагал, что указанная выплата компенсируют в полной мере физические и нравственные страдания, которые он испытывает до настоящего времени, истец оценивает размер компенсации морального вреда за профессиональное заболевание в сумме 2000000 рублей.
С учетом изложенного Истец просил взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 1576969,85 рублей, причиненного профессиональным заболеванием <данные изъяты> а также судебные расходы по оплате услуг представителя в размере 23000 рублей, расходы за проведение врачебной экспертизы в размере 3900 рублей.
Решением Новокузнецкого районного суда Кемеровской области от 28 сентября 2023 г. исковые требования удовлетворены частично, с АО «Шахта «Большевик» в пользу К. взыскана компенсация морального вреда в размере 380570 рублей, расходы по оплате врачебной экспертизы 3900 рублей, расходы по оплате услуг представителя в размере 23000 рублей, в удовлетворении остальной части исковых требований отказано, также с АО «Шахта «Большевик» в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 300 рублей.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 22 февраля 2024 г. решение Новокузнецкого районного суда Кемеровской области от 28 сентября 2023 г. изменено в части размера компенсации морального вреда, с АО «Шахта «Большевик» в пользу К. взыскана компенсация морального вреда в размере 82696,85 рублей, в остальной части решение Новокузнецкого районного суда Кемеровской области от 28 сентября 2023 г. оставлено без изменения.
В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, К. просит отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 22 февраля 2024 г., оставить в силе решение Новокузнецкого районного суда Кемеровской области от 28 сентября 2023 г.
Относительно доводов кассационной жалобы АО «Шахта «Большевик», прокуратурой Кемеровской области — Кузбасса представлены письменные возражения.
В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции лица, участвующие в деле, своевременно и надлежащим образом извещенные о дне, времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились, сведений об уважительных причинах неявки суду не сообщили.
На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, письменных возражениях на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения по следующим основаниям.
Согласно части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.
В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.
Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений по настоящему делу не усматривает и в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, не находит оснований для признания выводов суда апелляционной инстанции незаконными.
Как установлено судом апелляционной инстанции и следует из материалов дела, Казакевич 19 ноября 1990 г. принят на работу в Арендное производственно-коммерческое объединение «Облкемеровоуголь» «Шахта «Большевик» подземным электрослесарем 3 разряда на участок N 7, где работал до 9 августа 2000 г., а затем вновь был принят со 2 марта 2001 г. и работал по 2 июня 2023 г. в этой же должности.
На основании распоряжения администрации г. Новокузнецка от 17 августа 1993 г. N АПКО «Облкемеровоуголь» «Шахта «Большевик» было переименовано в ОАО «Шахта «Большевик», затем было переименовано в АООТ «Шахта «Большевик», АО «Шахта «Большевик».
В санитарно-гигиенической характеристике условий труда при подозрении у истца профессионального заболевания от 13 июля 2021 г. N имеется описание характеристики места работы истца в условиях воздействия опасных, вредных веществ и неблагоприятных производственных факторов, которые могли вызвать профессиональное заболевание, общее количество отработанных лет составляет 31 год 3 месяца в должности электрослесаря подземного.
Согласно заключению врачебной экспертной комиссии от 24 марта 2023 г. года процент вины причинителя в развитии профессионального заболевания составило АО «Шахта «Большевик» — <данные изъяты>.
Медицинским заключением ГАУ «Новокузнецкая городская клиническая больница N 1 им. Г.П. Курбатова» Центр профессиональной патологии от 15 сентября 2022 г. N К. было установлено наличие профессионального заболевания <данные изъяты> Заболевание профессиональное, установлено впервые. Вредным производственным фактором в развитии заболевания послужил производственный шум.
7 октября 2022 г. был составлен Акт о случае профессионального заболевания, которым установлено, что вина работника в профессиональном заболевании составляет 0%.
На основании медицинского заключения от 15 сентября 2022 г. и Акта от 7 октября 2022 г. Казакевичу с 8 февраля 2022 г. установлено <данные изъяты> утраты трудоспособности сроком до 1 марта 2024 г.
2 июня 2023 г. между истцом и работодателем заключено Соглашение о компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием <данные изъяты> в размере 417030,15 рублей.
Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу о необходимости взыскания компенсации морального вреда, указывая на то, что наличие соглашения не может ограничивать право истца на возмещение вреда в виде компенсации морального вреда, определенного судом в размере 800000 рублей за <данные изъяты> утраты профессиональной трудоспособности, определив сумму ко взысканию в размере 380570 рублей.
Проверяя законность и обоснованность принятого по делу решения, суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции в части наличия правовых оснований для взыскания компенсации морального вреда.
Вместе с тем, суд апелляционной инстанции полагал размер компенсации морального вреда, определенный судом первой инстанции завышенным, исходя из того, что в соответствии с программой реабилитации к протоколу проведения МСЭ от 16 февраля 2023 г. истец может продолжать выполнять профессиональную деятельность при изменении условий труда (пункт 33), ему доступна профессиональная деятельность в оптимальных, допустимых условиях труда (пункт 34), истец не нуждается в постороннем бытовом уходе, переобучении, дополнительном профессиональном образовании, в оснащении рабочего места оборудованием, в связи с чем приняв во внимание объем и характер причиненных истцу нравственных и физических страданий, степень вины ответчика — работодателя, индивидуальные особенности личности истца, а также требований разумности и справедливости, общий размер компенсации морального вреда был определен судом апелляционной инстанции в сумме 500000 рублей, соответственно решение суда первой инстанции было изменено и с учетом добровольно выплаченной ответчиком компенсации с ответчика в пользу истца взыскана компенсация морального вреда в размере 82696,85 рублей.
Оснований не соглашаться с выводами суда апелляционной инстанции по доводам кассационной жалобы истца у судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не имеется, поскольку они подробно и обстоятельно мотивированы, должным образом отражены в обжалуемом судебном акте, постановлены в соответствии с правильно установленными фактическими обстоятельствами дела, верной оценкой собранных по делу доказательств, основаны на правильном применении норм права, регулирующих возникшие отношения, и на имеющихся в деле доказательствах, которым суд апелляционной инстанции дал оценку в соответствии с требованиям статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
Согласно части 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.
В соответствии со статьей 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.
К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на труд (статья 37 Конституции Российской Федерации).
Частью 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены.
Из приведенных положений Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что право на труд относится к числу фундаментальных неотчуждаемых прав человека, принадлежащих каждому от рождения. Реализация этого права предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав, в частности, права на условия труда, отвечающие требованиям безопасности.
В целях защиты прав и законных интересов лиц, работающих по трудовому договору, в Трудовом кодексе Российской Федерации введено правовое регулирование трудовых отношений, возлагающее на работодателя дополнительную ответственность за нарушение трудовых прав работника.
В силу положений абзацев 4 и 14 части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.
Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы 4, 15 и 16 части 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).
Согласно абзацу 2 части 1 статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда.
В соответствии с частью 1 статьи 214 Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.
В соответствии с абзацем 2 части 2 статьи 214 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов.
Согласно абзацам 2 и 13 части 1 статьи 216 Трудового кодекса Российской Федерации каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации в связи с работой с вредными и (или) опасными условиями труда, включая медицинское обеспечение, в порядке и размерах не ниже установленных настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации либо коллективным договором, трудовым договором.
Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору, регулируется Федеральным законом от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», абзац 2 пункта 3 статьи 8 которого предусматривает, что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.
Порядок и условия возмещения морального вреда работнику определены статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которой моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.
В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.
Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.
Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.
В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.
Из приведенного нормативного правового регулирования следует, что работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья ему в установленном законодательством порядке возмещается материальный и моральный вред.
В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 — 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.
В соответствии с пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
Согласно пункту 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (далее по тексту — постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33) под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.
В соответствии с пунктом 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями — страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).
Суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении (пункт 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33).
Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (пункт 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33).
Согласно пункту 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.
Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего (пункт 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33).
Согласно пункту 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 при определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации). Следует иметь в виду, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении.
Согласно пункту 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 работник в силу статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного ему нарушением его трудовых прав любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя (в том числе необеспечением безопасности и условий труда, соответствующих государственным нормативным требованиям охраны труда, и др.).
Как разъяснено в абзацах 2 и 4 пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.
Согласно части 1 статьи 21 Федерального закона от 20 июня 1996 г. N 81-ФЗ «О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности» социальная поддержка для работников и пенсионеров организаций по добыче (переработке) угля (горючих сланцев) устанавливается в соответствии с законодательством Российской Федерации, соглашениями, коллективными договорами за счет средств этих организаций.
Российским независимым профсоюзом работников угольной промышленности, Общероссийским отраслевым объединением работодателей угольной промышленности 18 января 2019 г. утверждено Федеральное отраслевое соглашение по угольной промышленности на 2019 — 2021 годы (далее по тексту — Федеральное отраслевое соглашение по угольной промышленности) срок действия которого продлен до 31 декабря 2024 г. соглашением от 29 сентября 2021 г.
Пунктом 1.1 указанного Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности предусмотрено, что оно является правовым актом, регулирующим социально-трудовые отношения и устанавливающим общие принципы регулирования связанных с ними экономических отношений в организациях угольной промышленности, а также в иных организациях, присоединившихся к Соглашению (далее по тексту — Организации), независимо от их организационно-правовых форм и видов собственности, заключенным в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральным законодательством, а также Конвенциями МОТ, действующими в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.
Пунктом 5.4 Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности определено, что в случае установления впервые работнику, уполномочившему профсоюз представлять его интересы в установленном порядке, занятому в Организациях, осуществляющих добычу (переработку) угля, утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания работодатель в счет компенсации морального вреда работнику осуществляет единовременную выплату из расчета не менее 20% среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременной страховой выплаты, выплачиваемой из Фонда социального страхования Российской Федерации) в порядке, оговоренном в коллективном договоре, соглашении или локальном нормативном акте, принятом по согласованию с соответствующим органом Профсоюза.
По смыслу изложенных положений нормативных правовых актов Российской Федерации и Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности, подлежащих применению к спорным отношениям сторон, в отраслевых соглашениях и коллективных договорах могут устанавливаться условия оплаты труда, гарантии, компенсации и льготы работникам конкретной отрасли, в данном случае угольной промышленности, подлежащие применению работодателями при возникновении обстоятельств, оговоренных в отраслевом соглашении и коллективном договоре, в том числе условия выплаты компенсации морального вреда при наступлении неблагоприятных для работника обстоятельств.
Пунктом 5.1 Соглашения о социально-трудовых гарантиях на 2022 — 2024 годы предусмотрено, что в случае установления впервые работнику организации утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания за каждый процент утраты (снижения) профессиональной трудоспособности вследствие несчастного случае на производстве или профессионального заболевания работодатель осуществляет выплату компенсации морального вреда в размере 20% среднемесячного заработка работника за последний год работы у данного работодателя, предшествующий моменту установления впервые работнику размера (степени) утраты (снижения) профессиональной трудоспособности (с учетом единовременного пособия, выплачиваемого из Фонда социального страхования).
Судом апелляционной инстанции из ФКУ «Бюро МСЭ» были истребованы сведения о прохождении повторного освидетельствования К., из письменного ответа следует, что К. повторно освидетельствован в бюро 29 января 2024 г., по результатам экспертизы установлено <данные изъяты> утраты профессиональной трудоспособности сроком на 2 года, по 1 февраля 2026 г.
Вопреки доводов кассационной жалобы положения отраслевых соглашений и коллективных договоров означают лишь обязанность работодателя при наличии соответствующих оснований выплатить в бесспорном порядке компенсацию морального вреда в предусмотренном размере, в случае спора размер компенсации морального вреда определяется судом вне зависимости от размера, установленного соглашением сторон, при этом выплата в добровольном порядке компенсации морального вреда не препятствует обращению гражданина в суд с требованиями о компенсации морального вреда, вместе с тем компенсация морального вреда не взыскивается за определенный период времени, длящийся характер правоотношений сторон и лечения на размер компенсации не влияет, суд апелляционной инстанции правомерно изменил размер компенсацию морального вреда, причиненного здоровью истца профессиональным заболеванием, повлекшим утрату <данные изъяты> профессиональной трудоспособности, указав на неверно определенный судом первой инстанции размер компенсации морального вреда в общей сумме 800000 рублей, в этой части судом апелляционной инстанции правильно применены нормы материального права, установлены обстоятельства, подтверждающие факт причинения истцу физических и нравственных страданий, учтены критерии определения размера компенсации морального вреда, указанные в статьях 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Моральный вред, являясь оценочной категорией, включающей в себя оценку совокупности всех обстоятельств, по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в денежной форме и не поддается точному денежному подсчету.
Данная категория дел носит оценочный характер, и суд вправе при определении размера компенсации морального вреда, учитывая вышеуказанные нормы материального права, с учетом степени вины причинителя вреда и индивидуальных особенностей потерпевшего, определить размер денежной компенсации морального вреда по своему внутреннему убеждению, исходя из конкретных обстоятельств дела.
В связи с чем иная, чем у суда, оценка степени физических, нравственных страданий и переживаний истца, критериев разумности и справедливости не указывает на то, что выводы являются ошибочными, размер компенсации морального вреда в каждом деле носит индивидуальный характер и зависит от совокупности конкретных обстоятельств дела, подлежащих исследованию и оценке судом.
Установление подобного рода обстоятельств является прерогативой судов первой и апелляционной инстанций, которые в силу присущих им дискреционных полномочий, необходимых для осуществления правосудия и вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, разрешают дело на основе установления и исследования всех его обстоятельств.
Основания и мотивы, по которым суд апелляционной инстанции пришел к выводу об изменении решения суда первой инстанции, а также доказательства, принятые во внимание, их оценка приведены в апелляционном определении, вместе с тем исходя из установленного судом апелляционной инстанции нарушения права истца, наличия у К. профессионального заболевания, установленной утраты профессиональной трудоспособности за профессиональное заболевание в размере <данные изъяты>, степени вины организации ответчика, добровольно выплаченной АО «Шахта «Большевик» 8 июня 2023 г. компенсации морального вреда в связи с полученным профессиональным заболеванием в размере 417030,15 рублей, размер компенсации морального вреда правильно изменен судом апелляционной инстанции по своему внутреннему убеждению, исходя из конкретных обстоятельств дела, применяя общее правовое предписание к конкретным обстоятельствам дела суд апелляционной инстанции верно определил компенсацию морального вреда в пределах предоставленной законом свободы усмотрения.
Приведенные в кассационной жалобе доводы повторяют позицию стороны истца, изложенную в ходе рассмотрения дела, однако им судом апелляционной инстанции дана надлежащая правовая оценка, эти доводы не содержат фактов, которые не были проверены либо опровергают выводы суда апелляционной инстанций, являются процессуальной позицией стороны истца, не свидетельствуют о том, что при рассмотрении дела допущены нарушения, влекущие отмену оспариваемого судебного акта в кассационном порядке.
Фактически доводы, приведенные в кассационной жалобе, сводящиеся к несогласию с выводами суда апелляционной инстанции, направлены на переоценку собранных по делу доказательств, что в силу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является недопустимым в суде кассационной инстанции, в силу своей компетенции кассационный суд общей юрисдикции исходит из признанных установленными судом апелляционной инстанции фактических обстоятельств, проверяя лишь правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судебными инстанциями. Правом переоценки доказательств и правом устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судебными инстанциями кассационный суд общей юрисдикции не наделен.
Положения статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.
На недопустимость судом кассационной инстанции устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанций, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими, а также исследовать новые доказательства указано в пункте 36 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции».
Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции», производство в суде кассационной инстанции предназначено для проверки законности вступивших в законную силу судебных постановлений, установления правильности применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судебными инстанциями в ходе предшествующего рассмотрения дела.
Восьмой кассационный суд общей юрисдикции считает, что судом апелляционной инстанции все юридические значимые обстоятельства по делу определены верно, доводы участников процесса судом проверены с достаточной полнотой, выводы соответствуют фактическим обстоятельствам и материалам гражданского дела.
Поскольку судом апелляционной инстанции материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы.
Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции
определила:
апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 22 февраля 2024 г. оставить без изменения, кассационную жалобу К. — без удовлетворения.
——————————————————————
