СВЕРДЛОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 5 сентября 2018 г. по делу N 33-15713/2018
Судья Иванова О.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе
председательствующего Колесниковой О.Г., судей Сорокиной С.В., Зоновой А.Е.
при секретаре Е.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Р. к публичному акционерному обществу «Сбербанк России» о восстановлении на работе, взыскании компенсации морального вреда,
по апелляционной жалобе истца на решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 15.05.2018.
Заслушав доклад судьи Зоновой А.Е., объяснения истца Р. и ее представителя по устному ходатайству Б., поддержавших доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя ответчика по доверенности от 14.10.2016 А., возражавшего относительно доводов апелляционной жалобы, заключение прокурора Удаловой К.С., полагавшей решение подлежащим оставлению без изменения, судебная коллегия
установила:
Р. обратилась в суд с вышеуказанным иском к ПАО «Сбербанк России», в обоснование которого указала, что состояла в трудовых отношениях с банком с 08.08.2011. В соответствии с указанным договором она была принята на должность инспектора отдела сопровождения операций физических лиц, затем переведена на должность специалиста в отдел учета банковских операций Управления сопровождения банковских операций. Трудовой договор был заключен на неопределенный срок. 16.12.2016 ей было вручено уведомление о сокращении штатов в связи с сокращением ее должности. В целях сохранения трудовых отношений ответчиком ей была предложена должность старшего специалиста УППК N 1 на условиях сдачи квалификационного экзамена, фактическое прохождение которого она расценивает как дискриминацию в отношении нее, поскольку иные претенденты на равные должности были приняты без проведения экзамена. По результатам прохождения ею квалификационного экзамена с ней был заключен срочный трудовой договор от 21.02.2017 на период отсутствия постоянного работника. Она вынуждена была согласиться на указанную работу на условиях срочности, хотя фактическое сокращение должностей в структуре банка в течение 2017 произведено не было. 01.12.2017 несколько временно отсутствующих сотрудников вышли из отпуска по уходу за ребенком, в том числе и сотрудник, чью ставку она занимала, что привело к расторжению с ней срочного трудового договора. Считает, что в результате вышеуказанных действий ее руководства были нарушены ее права, поскольку она лишилась единственного источника дохода и возможности получения выходного пособия при увольнении по сокращению штата. Учитывая изложенное, просила первоначально признать незаконным приказ от 30.11.2017 N 3434-ЛС о ее увольнении, восстановить на работе в прежней должности, взыскать денежные средства в размере 8 741 руб. 50 коп., потраченные на лечение в порядке ст. 15 Гражданского Российской Федерации, компенсацию морального вреда в размере 50 000 руб. 00 коп., расходы на оплату услуг представителя в размере 21 320 руб. 00 коп.
В ходе рассмотрения дела истец изменила как предмет, так и основания иска, просила также признать трудовой договор от 06.06.2017 заключенным на неопределенный срок, в остальной части требования оставлены без изменения. Указала в обоснование требований, что трудовой договор от 21.02.2017 был расторгнут с ней 05.06.2017 на основании ее заявления по собственному желанию, которое носило вынужденный характер. Заключенный впоследствии срочный трудовой договор от 06.06.2017 также полагала вынужденной с ее стороны мерой, полагая, что у работодателя отсутствовали правовые основания для заключения срочных трудовых договоров, при отсутствии реального сокращения штата. Также указывала на причинение ею ответчиком морального вреда в результате неправомерного проведения квалификационного экзамена при решении вопроса о замещении должности при заключении договора в феврале 2017.
Решением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 15.05.2018 в удовлетворении исковых требований Р. отказано в полном объеме.
В апелляционной жалобе истец просит решение отменить, полагая его основанным на неправильном применении норм материального права, на неверной оценке всех представленных в материалы дела доказательств и установленных на их основе юридически значимых обстоятельств по делу. Указывает на вынужденный характер заключения с ней срочного трудового договора в отсутствие реального сокращения на предприятии, причинение ей действиями работодателя в части проведения квалификационного экзамена перед заключением трудового договора морального вреда. Полагает необоснованными выводы суда о пропуске истцом срока на обращение с иском в суд без уважительных причин, поскольку в действительности о нарушении своего права истец узнала только 27.12.2017 при обращении в юридическую консультацию, в период с 04.12.2017 по 19.01.2018 находилась на больничном. Кроме того, на требования о взыскании компенсации морального вреда в силу ст. 208 Гражданского кодекса Российской Федерации не распространяется действие срока исковой давности.
Из отзыва ответчика на апелляционную жалобу истца следует, что решение суда является законным и обоснованным, оснований для его отмены не имеется.
В заседании суда апелляционной инстанции истец Р. и представитель истца по устному ходатайству Б. на доводах жалобы настаивали в полном объеме по изложенным в ней основаниям. Дополнительно указали, что требование о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда заявлено было не только в связи с заключением срочного трудового договора и его прекращением, но и в связи с установлением факта дискриминации со стороны работодателя по отношению истцу, проявившегося в проведении квалификационного экзамена при назначении на должность.
Представитель ответчика по доверенности от 14.10.2016 А. в заседании суда апелляционной инстанции поддержал возражения на жалобу истца, указав дополнительно, что никакого экзамена при назначении истца на должность не проводилось, ответчиком было проведено только собеседование.
Заслушав стороны, заключение прокурора Удаловой К.С., полагавшей решение суда законным и обоснованным, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, проверив законность и обоснованность решения суда исходя из этих доводов (ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда в силу следующего.
Как следует из материалов дела, Р. состояла в трудовых отношениях с ПАО «Сбербанк России» с 08.08.2011. В соответствии с трудовым договором от 08.08.2011 года она была принята на должность инспектора центра сопровождения операций управление сопровождения операций физических лиц отдел сопровождения транзакций физических лиц. Впоследствии в соответствии с условиями вновь заключенного трудового договора она была переведена на должность специалиста в отдел учета банковских операций Управления сопровождения банковских операций. Данные трудовые договоры были заключены на неопределенный срок.
16.12.2016 года Р. было вручено уведомление о сокращении штатов в связи с сокращением занимаемой ее должности. Также ей была предложена должность старшего специалиста УППК N 1 на условиях сдачи квалификационного экзамена.
21.02.2017 между Р. и ПАО «Сбербанк России» был заключен трудовой договор, в соответствии с которым истец была принята на должность старшего специалиста отдела завершения операционного дня Управления корпоративных кредитов N 1 Регионального центра сопровождения корпоративного бизнеса г. Екатеринбург центра сопровождения корпоративного бизнеса Подразделение центрального подчинения Операционный центр. Трудовой договор был заключен с истцом на условиях срочности, на период отсутствия основного работника Ч.
Приказом от 01.06.2017 N 1337-лс данный трудовой договор был расторгнут сторонами на основании п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации по инициативе работника с 05.06.2017 на основании заявления истца о ее увольнении.
06.06.2017 между истцом и ответчиком был вновь заключен трудовой договор, в соответствии с которым истец была принята на должность старшего специалиста сектора учета и контроля операций и управления данными Управления поддержки корпоративных кредитов N 1 Регионального центра сопровождения корпоративного бизнеса г. Екатеринбург центра сопровождения корпоративного бизнеса Подразделения центрального подчинения Операционный центр.
В соответствии с п. 2.3 данного трудового договора, договор был заключен на период исполнения обязанностей отсутствующего работника Ч. Данные обстоятельства также подтверждаются приказом о приеме работника на работу от 06.06.2017 N 1425-лс.
01.12.2017 сотрудник Ч. приступила к работе в связи с выходом из отпуска по уходу за ребенком, в связи с чем трудовой договор от 06.06.2017, заключенный с Р., был расторгнут на основании приказа от 30.11.2017 N 3434-лс. О прекращении трудового договора истец была уведомлена работодателем 21.11.2017, что подтверждается ее подписью в уведомлении и не оспаривалось самим истцом.
Истец в ходе рассмотрения дела указывала, что трудового договор от 06.06.2017 был заключен с ней на условиях срочности незаконно, поскольку она вынуждена была заключить данный трудовой договор в результате проведения незаконной процедуры сокращения штатов работников, проводимой фиктивно ответчиком на протяжении 2017 года, что свидетельствует о наличии правовых оснований для признания трудового договора от 06.06.2017 заключенным на неопределенный срок, исходя из доводов иска и апелляционной жалобы.
Суд первой инстанции, основываясь на положениях ст. ст. 59, 77, 81 Трудового кодекса Российской Федерации, пп. «а» п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований истца, поскольку на основе совокупной оценки представленных в материалы дела доказательств, пришел к выводу о доказанности факта действительного сокращения должностей, проводимого ПАО «Сбербанк России», а также о недоказанности истцом факта вынужденности заключения с ней трудового договора от 06.06.2017 на условиях срочности в порядке ч. 1 ст. 59 Трудового кодекса Российской Федерации.
С данным выводом суда первой инстанции судебная коллегия соглашается, полагая его основанным на верной оценке всей совокупности представленных в материалы дела доказательств, осуществленной с соблюдением положений ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Из материалов дела следует, что истец добровольно согласилась на заключение с ней 21.02.2017 трудового договора на условиях срочности в связи с принятием на должность старшего специалиста. Объективных доказательств вынужденного характера совершения ею указанных действий, послуживших в том числе основанием для лишения ее гарантий, вытекающих из прекращения трудовых отношений в связи с сокращением штата, в материалы дела не представлено. Совокупностью представленных в материалы дела доказательств подтверждается действительность произведенного сокращения штата в спорный период, доводы жалобы истца об обратном основаны на иной оценке представленных доказательств, произведенной судом первой инстанции, оснований для которой судебная коллегия не усматривает. Более того, доказательств того, что перевод истца был осуществлен исключительно с намерением лишения ее права получения установленных гарантий в связи с прекращением трудовых отношения по сокращению штата, истцом не представлено, истец не была лишена возможности остаться на занимаемой ею ранее должности специалиста с соответствующими правовыми последствиями увольнения в порядке п. 2 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации.
Сам факт заключения срочного трудового договора с работником на период отсутствия основного работника не противоречит требованиям ч. 1 ст. 59 Трудового кодекса Российской Федерации.
Кроме того, поскольку увольнение истца по срочному трудовому договору от 21.02.2017 состоялось в установленном законом порядке 05.06.2017 по инициативе самого истца, на основании ее личного заявления от 05.06.2017, истец в день прекращения трудового договора 05.06.2017 — была ознакомлена с приказами об увольнении, учитывая заявленное ответчиком ходатайство о пропуске истцом срока на обращение в суд за разрешением индивидуального трудового спора, установленного ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации и отсутствие у истца уважительных причин пропуска такого срока по оспариванию законности прекращения трудовых отношений, возникших по срочному трудовому договору от 21.02.2017, суд пришел к правильному выводу о необходимости отказа в удовлетворении исковых требований.
Разрешая спор и отказывая истцу в удовлетворении требования о признании трудового договора от 06.06.2017 заключенным на неопределенный срок, суд исходил из того, что у ответчика имелись правовые основания для заключения с истцом срочного трудового договора, надлежащих доказательств вынужденности заключения срочного трудового договора истцом в нарушение ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено, предыдущее увольнение истца и прекращение срочного трудового договора от 21.02.2017 незаконным признано не было.
Указанные выводы суда первой инстанции следует признать правильными, поскольку они соответствуют установленным по делу обстоятельствам и не противоречат закону.
Как уже сказано выше, трудовой договор от 06.06.2017 заключен с истцом на условиях срочности на период отсутствия основного работника Ч., что не противоречит положениям ч. 1 ст. 59 Трудового кодекса Российской Федерации.
Отклоняя доводы истца о вынужденности заключения указанного трудового договора именно на условиях срочности, суд обосновано принял во внимание, что истец добровольно, собственноручно подписала трудовой договор от 06.06.2017, истцом подписан приказ о приеме на работу, в котором указан срок действия трудового договора, условия трудового договора сторонами исполнены и истцом ранее не оспаривались. Более того, ранее трудовой договор от 21.02.2017 также с истцом был заключен на условиях срочности. Факт заключения нескольких трудовых договоров с работником на условиях срочности на период отсутствия основного работника не противоречит требованиям трудового законодательства.
Ссылку истца в обоснование вынужденности заключения срочного трудового договора от 06.06.2017 на тяжелое материальное и семейное положение суд обоснованно не принял во внимание, указав, что субъективные причины, побудившие истца заключить именно срочный трудовой договор, не могут рассматриваться как безусловное свидетельство отсутствия его добровольного волеизъявления на условия работодателя.
Кроме того, судебная коллегия полагает обоснованными выводы суда первой инстанции о соблюдении ответчиком порядка прекращения трудовых отношений на основании п. 2 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации, поскольку ответчиком вручено истцу уведомление о предстоящем увольнении, факт выхода основного работника Ч. на работу истцом оспорен в ходе рассмотрения дела не был.
Доводы жалобы ответчика в части отказа в удовлетворении иска о взыскании компенсации морального вреда судебная коллегия не находит обоснованными, поскольку в соответствии со ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации взыскание компенсации морального вреда с работодателя предусмотрено в случае установления факта нарушения последним трудовых прав работника. Поскольку суд первой инстанции не нашел обоснованными доводы иска как в части прекращения с истцом трудовых отношений, так и в части наличия оснований для признания трудового договора от 06.06.2017 заключенным на неопределенный срок, принимая во внимание производный характер требований о взыскании компенсации морального вреда, решение суда в части отказа в удовлетворении иска по данным основаниям отмене по доводам жалобы не подлежит.
Отклоняются судебной коллегией доводы жалобы истца о наличии оснований для взыскания с ответчика компенсации морального вреда в связи с дискриминационными действиями работодателя в отношении истца, вырвавшимися в проведении квалификационного экзамена при заключении трудового договора от 21.02.2017
В соответствии со ст. 3 Трудового кодекса Российской Федерации каждый имеет равные возможности для реализации своих трудовых прав.
Никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах или получать какие-либо преимущества в зависимости от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, семейного, социального и должностного положения, возраста, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности или непринадлежности к общественным объединениям или каким-либо социальным группам, а также от других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника.
Не являются дискриминацией установление различий, исключений, предпочтений, а также ограничение прав работников, которые определяются свойственными данному виду труда требованиями, установленными федеральным законом, либо обусловлены особой заботой государства о лицах, нуждающихся в повышенной социальной и правовой защите, либо установлены настоящим Кодексом или в случаях и в порядке, которые им предусмотрены, в целях обеспечения национальной безопасности, поддержания оптимального баланса трудовых ресурсов, содействия в приоритетном порядке трудоустройству граждан Российской Федерации и в целях решения иных задач внутренней и внешней политики государства.
Лица, считающие, что они подверглись дискриминации в сфере труда, вправе обратиться в суд с заявлением о восстановлении нарушенных прав, возмещении материального вреда и компенсации морального вреда.
Буквальное содержание данной нормы свидетельствует о возможности установления факта дискриминации как основание для взыскании компенсации морального вреда только в связи с такими действиями работодателя, которые привели к нарушению права работника на реализацию своих трудовых прав, к установлению определенных ограничений, не обусловленных профессиональными, деловыми качествами работника.
Сам факт проведения определенного испытания при решении вопроса о замещении лицом определенной должности не может свидетельствовать о проявлении дискриминации в отношении соответствующего претендента. В материалах дела отсутствуют какие-либо надлежащие доказательства проведения именно квалификационного экзамена истца перед заключением трудового договора от 21.02.2017, субъективная оценка истцом каких-либо фактических обстоятельств по делу не может свидетельствовать об обратном.
Более того, даже при условии предварительного проведения собеседования ответчиком с истцом для определения уровня ее соответствия предлагаемой должности, данные действия не привели к реальному ограничению ее трудовых прав, лишению возможности трудиться, что непосредственно подтверждается фактом заключения с истцом как трудового договора от 21.02.2017, так и трудового договора от 06.06.2017, что свидетельствует об отсутствии оснований для отмены решения суда в данной части.
Кроме того, ответчиком в ходе рассмотрения дела было заявлено ходатайство о пропуске истцом срока на обращение с настоящим иском в суд по всем предъявленным требованиям. Вопреки доводам жалобы о наличии самостоятельных оснований для удовлетворения требований о взыскании компенсации морального вреда в связи с дискриминационными действиями работодателя по отношению к истцу, применение в данной части положений гражданского законодательства, определяющих правила течения сроков исковой давности, недопустимо. Требование о взыскании компенсации морального вреда в связи с дискриминационными действиями работодателя также проистекает именно из трудовых отношений между сторонами, в связи с чем только при установлении факта нарушения трудовых прав возможно взыскание компенсации морального вреда с учетом положений ст. ст. 237 и 392 Трудового кодекса Российской Федерации. Поскольку факт дискриминации, по мнению истца, имел место в феврале 2017, иск подан в феврале 2018, срок обращения с настоящими требованиями истцом пропущен.
Относительно доводов жалобы о неправомерности выводов суда об отсутствии оснований для признания наличия уважительных причин пропуска истцом срока на обращение с иными требованиями и отсутствия основания для восстановления данного срока в силу нахождения истца на больничном, судебная коллегия отклоняет, полагая их не имеющими правового значения для разрешения спора, поскольку судом первой инстанции не установлено, а судебной коллегией признано обоснованным, оснований для удовлетворения заявленных исковых требований по существу в полном объеме вне зависимости от срока обращения истца в суд с настоящим иском.
Иных доводов, которые бы имели правовое значение для разрешения спора и нуждались в дополнительной проверке, апелляционная жалоба истца не содержит.
Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены решения суда первой инстанции, судом не допущено.
Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 15.05.2018 оставить без изменения, апелляционную жалобу истца — без удовлетворения.
Председательствующий
О.Г.КОЛЕСНИКОВА
Судьи
С.В.СОРОКИНА
А.Е.ЗОНОВА
——————————————————————
