Субсидиарная ответственность: перезагрузка

В Закон о банкротстве внесены изменения, расширяющие субсидиарную ответственность лиц.

В прежней редакции закона нормы о такой ответственности представляли собой:

•  понятие о том, кто может являться контролирующими лицами (абз. 34 ст. 2);
•  статью 10 «Ответственность должника и иных лиц в деле о банкротстве».

Теперь данные нормы утрачивают силу и вместо них вводится новая глава III.2. «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве», состоящая из 23 статей (ст. 61.10–61.22).

Контролирующие должника лица

Контролирующим должника лицом (помимо учредителя, руководителя, их родственников, лица с доверенностью на совершение сделок) теперь могут быть признаны лица:

•  определяющие действия должника в силу должностного положения, в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора;
•  извлекающие выгоду из незаконного или недобросовестного поведения учредителя или руководителя;
•  признанные таковыми на иных основаниях арбитражным судом.

Основания привлечения к ответственности

Контролирующее должника лицо несет субсидиарную ответственность по его обязательствам в двух случаях.

1. За невозможность полного погашения требований кредиторов – если причиной этому послужили действия или бездействие данного лица.

Предполагается, что это так, если (помимо таких оснований, как причинение вреда имущественным правам кредиторов, отсутствия или искажения документов бухучета):

•  отсутствуют или искажены документы, хранение которых обязательно в силу законодательства об ООО, АО, рынке ценных бумаг, инвестиционных фондах, государственных и муниципальных унитарных предприятиях;
•  на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены подлежащие обязательному внесению либо внесены недостоверные сведения о юрлице в ЕГРЮЛ или в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц.

2. За неподачу (несвоевременную подачу) заявления компании-должника о банкротстве.

Неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с таким заявлением или принятию такого решения) в случаях, установленных ст. 9 Закона о банкротстве, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых данным законом возложены данные обязанности.

При нарушении указанной обязанности несколькими лицами они отвечают солидарно.

Бремя доказывания отсутствия причинной связи между невозможностью удовлетворения требований кредитора и нарушением указанных обязанностей лежит на привлекаемом к ответственности лице (лицах).

Наложение ареста на имущество

При рассмотрении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности в деле о банкротстве арбитражный суд может рассмотреть и заявление о принятии обеспечительных мер.

В случае его удовлетворения суд вправе наложить арест или принять иные обеспечительные меры в отношении имущества лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности.

Основания для освобождения от ответственности

1. Арбитражный суд вправе уменьшить размер или полностью освободить от субсидиарной ответственности лицо, привлекаемое к субсидиарной ответственности, если:

•  оно докажет, что осуществляло функции органа управления номинально, то есть при исполнении функций органов управления или учредителя (участника) юрлица фактически не оказывало определяющего влияния на его деятельность;
•  благодаря предоставленным этим лицом сведениям установлено фактически контролировавшее должника лицо и (или) обнаружено скрывавшееся последним имущество, принадлежащее ему или должнику.

2. Контролирующее должника лицо, вследствие действий или бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует, поскольку оно действовало:

•  согласно обычным условиям гражданского оборота;
•  добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников);
•  не нарушая при этом имущественные права кредиторов;
•  для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов.

Опубличивание и регресс

Сведения о подаче заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, о судебных актах, вынесенных по результатам его рассмотрения, и судебном акте о его пересмотре подлежат включению в Единый федеральный реестр сведений о банкротстве, где указываются:

•  Ф.И.О. (для юрлица – наименование);
•  ИНН (для юрлица – ОГРН);
•  гражданство (для юрлица – страна регистрации);
•  размер ответственности в соответствии с заявлением (кроме случаев невозможности определения размера ответственности на дату подачи заявления) или судебным актом.

Привлеченное к субсидиарной ответственности лицо имеет право обратного требования (регресса) к должнику по делу о банкротстве в размере выплаченной суммы. Такое требование удовлетворяется после всех других требований, как включенных, так и не включенных в реестр.

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 29.07.2017 № 266-ФЗ
«О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях»

Документ включен в СПС "КонсультантПлюс"

Вступил в силу 30.07.2017
(за исключением отдельных положений)

Официальный интернет-портал правовой информации, 30.07.2017

Конкурсный управляющий в рамках дела о банкротстве общества обратился в арбитражный суд с заявлением о взыскании солидарно с трех последовательно менявшихся гендиректоров и двух учредителей общества как контролирующих его лиц 133 млн рублей убытков.

Основанием послужили следующие обстоятельства.

Второй гендиректор заключил экономически нецелесообразный для общества трудовой договор с юрисконсультом: с окладом в размере 2 млн рублей в месяц и ежегодным премированием в размере 7 млн рублей. Учредители одобрили заключение этого договора.

Фактически трудовые обязанности юрисконсультом не исполнялись, зарплата и премия по данному договору не выплачивались. Третий руководитель общества оставил этот договор в силе.

В результате задолженность составила 27,6 млн рублей и была предъявлена обществу к погашению.

Обществом было принято решение передать в счет погашения долга движимое и недвижимое имущество. Учредители одобрили и это соглашение.

Однако рыночная стоимость одной только недвижимости значительно превышала данную задолженность. Независимый оценщик в рамках судебной экспертизы установил, что она составила 133 млн рублей.

Данное имущество затем было продано юрисконсультом другой организации, которая, в свою очередь, продала его бывшему первому гендиректору общества, ранее одновременно являвшемуся его учредителем.

Таким образом, обществу были причинены убытки в виде утраты недвижимого имущества на указанную сумму.

По мнению конкурсного управляющего, описанные действия руководителей общества и его учредителей безусловно свидетельствуют об их участии в выводе активов должника, о недобросовестном и умышленном характере этих действий.

После долгих разбирательств судьи с этим согласились.

При этом они распределили ответственность между всеми пятью фигурантами в зависимости от их роли.

Арбитры указали, что установленные обстоятельства свидетельствуют о том, что первый директор наиболее активно участвовал в выводе активов должника и контролировал его. Более того, он стал конечным приобретателем имущества должника. Таким образом, схема вывода активов должника была реализована в первую очередь в его интересах, именно он является конечным бенефициаром.

Наименее активное участие в схеме принял второй учредитель. Она принимала участие в собраниях участников общества по поводу одобрения трудового договора и соглашения о погашении долга через своего представителя. При этом в материалах дела нет данных, что она была ознакомлена с содержанием этого договора, знала или должна была знать о его сумме. Вместе с тем она не проявила должной степени заботливости и осмотрительности при выборе своего представителя, при подтверждении его действий, не проверяла содержание одобренных им документов и не осуществляла должный контроль за его действиями. Тем самым также способствовала выводу активов должника, чем причинила ему убытки.

Учитывая роли остальных участвовавших в схеме лиц, судьи посчитали возможным определить доли ответственности каждого из них в следующих размерах:

•  первый гендиректор – 60 процентов (79,8 млн рублей);
•  второй гендиректор – 25 процентов (33,25 млн рублей);
•  третий гендиректор – 4 процента (5,32 млн рублей);
•  первый учредитель – 10 процентов (13,3 мл рублей);
•  второй учредитель – 1,0 процент (1,332 млн рублей).

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Арбитражного суда Уральского округа от 26.01.2017 № Ф09-1774/14

Документ включен в СПС "КонсультантПлюс"

Верховный Суд РФ в рамках обзора своей практики разъяснил, в какой момент гендиректор должен подать в арбитражный суд заявление о банкротстве фирмы.

Данная обязанность возникает, когда находящийся в сходных обстоятельствах добросовестный и разумный менеджер в рамках стандартной управленческой практики должен был узнать о действительном возникновении признаков неплатежеспособности либо недостаточности имущества должника.

Пример

После завершения расчетов с кредиторами в процедуре конкурсного производства уполномоченный орган на основании п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении бывшего руководителя должника к субсидиарной ответственности.

В обоснование сослался на то, что по состоянию на 01.09.2015 должник отвечал признаку недостаточности имущества ввиду значительного размера неисполненных обязательств по оплате обязательных платежей, превышавших размер активов должника.

Возражая против заявленных требований, бывший руководитель признал, что по состоянию на 01.09.2015 должник действительно отвечал признакам недостаточности имущества. Однако указал, что на тот момент у него отсутствовала обязанность обратиться в арбитражный суд с заявлением о банкротстве, поскольку вопрос о наличии недоимки по налогам не являлся очевидным по двум причинам:

•  отсутствие единообразия в применении налогового законодательства;
•  оспаривание компанией решения налоговых органов о взыскании недоимки.

Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили требования уполномоченного органа, указав, что по смыслу абз. 36, 37 ст. 2 Закона о банкротстве признаки неплатежеспособности или недостаточности имущества носят объективный характер.

Суд округа отменил данные судебные акты и направил обособленный спор на новое рассмотрение, указав следующее.

Действительно, признаки неплатежеспособности и недостаточности имущества имеют объективный характер.

Применительно к задолженности по обязательным платежам они определяются по состоянию на момент наступления сроков их уплаты, которые установлены законом.

Вместе с тем по смыслу абз. 6 п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве обязанность руководителя обратиться с заявлением должника возникает в момент, когда находящийся в сходных обстоятельствах добросовестный и разумный менеджер в рамках стандартной управленческой практики должен был узнать о действительном возникновении признаков неплатежеспособности либо недостаточности имущества должника, в том числе по причине просрочки исполнения обязанности по уплате обязательных платежей.

При этом довод ответчика не получил какой-либо правовой оценки со стороны судов.

Обратный пример

Уполномоченный орган заявил аналогичное требование, которое суды трех инстанций удовлетворили.

Приняв во внимание обычные условия делового оборота, суды учли, что директор должника обязан был знать о фактическом наличии вмененной недоимки, так как отслеживание информации о состоянии расчетов с бюджетом по налогам входит в круг его обязанностей.

К тому же задолженность по обязательным платежам доначислена налоговым органом ввиду выявления схемы оптимизации налогообложения, о незаконности которой директор должен был знать. Ведь судебная практика по вопросу правомерности использования подобной схемы на протяжении длительного периода времени являлась устоявшейся и единообразной.

При таких условиях суды пришли к выводу, что бывший руководитель должен был знать о наличии признаков недостаточности имущества должника и был обязан обратиться в суд с его заявлением. Поскольку ответчик указанную обязанность не исполнил, суды привлекли его к субсидиарной ответственности.

«ОБЗОР судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства»
Утвержден Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016

Документ включен в СПС "КонсультантПлюс"

В рамках дела о банкротстве ООО конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении бывшего руководителя к субсидиарной ответственности.

Cуд удовлетворил заявление, взыскав с бывшего гендиректора в пользу общества 18,6 млн рублей.

Основанием для субсидиарной ответственности послужил тот факт, что руководитель общества не исполнил обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве в срок до 23.08.2010.

Дело в том, что с 23.04.2010 на стороне должника образовалось задолженность по уплате страховых взносов в размере 232 тыс. рублей, о которой руководитель должника не мог не знать. Таким образом, по состоянию на 23.07.2010 должник стал отвечать формальным признакам банкротства (по смыслу действовавшей в это время редакции п. 2 ст. 3, п. 2 ст. 6 Закона о банкротстве). Поэтому руководитель обязан был подать заявление должника о собственном банкротстве в месячный срок – не позднее 23.08.2010. Такое заявление руководитель не подал.

После 23.08.2010 финансовое положение должника ухудшалось: на фоне убыточной деятельности происходило снижение стоимости чистых активов, которая стала отрицательной величиной, размер задолженности, в том числе по обязательным платежам, нарастал.

Однако апелляция и кассация отменили решение первой инстанции и отказали в удовлетворении иска.

Арбитры сослались на то, что согласно сложившейся в спорный период судебной практике задолженность по уплате страховых взносов на обязательное пенсионное страхование в силу ее особой правовой природы не подлежала учету при установлении признаков банкротства. В связи с чем руководитель не был обязан подавать в суд заявление о банкротстве.

Кроме того, само по себе наличие у должника формальных признаков банкротства в любом случае не является достаточным свидетельством для возникновения обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве.

ФНС РФ (уполномоченный орган) подала жалобу в ВС РФ, полагая, что суды напрасно освободили бывшего директора ООО от субсидиарной ответственности.

ВС РФ согласился со службой, объяснив следующее.

1. Для определения признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества правовое значение имеет совокупный объем возникших долговых обязательств, а не их структура. При анализе финансового состояния должника из общего числа его обязательств не исключаются те обязательства, которые не позволяют кредитору инициировать процедуру банкротства.

Таким образом, выводы суда апелляционной инстанции, исключившего задолженность перед внебюджетным фондом, ошибочны.

2. В то же время нельзя в полной мере согласиться и с судом первой инстанции.

Так, суд установил наличие у должника по состоянию на 23.07.2010 признаков банкротства, указанных в п. 2 ст. 3, п. 2 ст. 6 соответствующего закона.

Наличие этих признаков предоставляет внешнему по отношению к должнику лицу (кредитору) право на обращение в суд с заявлением о банкротстве. Тем не менее этих признаков недостаточно для возникновения на стороне самого должника в лице его руководителя обязанности по обращению в суд с таким заявлением.

Обратив внимание на то, что после 23.08.2010 финансовое положение должника только ухудшалось, суд первой инстанции не определил конкретный момент перехода должника в состояние неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Однако обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный менеджер, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве.

Если руководитель должника докажет, что:

•  само по себе возникновение признаков неплатежеспособности либо обстоятельств, названных в ст. 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве (критическом моменте, в котором должник из-за снижения стоимости чистых активов стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей);
•  и руководитель, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил максимальные усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план;
•  такой руководитель с учетом общеправовых принципов юридической ответственности (в том числе предполагающих по общему правилу наличие вины) освобождается от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным.

В данном случае суд округа вывод об отказе в иске мотивировал и тем, что должник после 23.08.2010 длительное время вел хозяйственную деятельность, в том числе арендовал основные средства, исполнял обязательства перед контрагентами по гражданским договорам.

Вместе с тем использованный обществом метод ведения бизнеса: погашение задолженности по тем гражданским обязательствам, которые непосредственно относятся к производственному процессу и реализации продукции, и одновременно непринятие каких-либо мер к исполнению фискальных обязательств, – нельзя признать отвечающим принципу добросовестности.

За период с 23.08.2010 по день введения первой процедуры банкротства задолженность ООО перед бюджетом многократно возросла.

Значит, основанный на таком методе план выхода из кризиса не является экономически обоснованным. Поэтому ссылки окружного суда на длительное ведение должником хозяйственной деятельности не могли рассматриваться в качестве основания для освобождения бывшего гендиректора ООО от ответственности.

Допущенные судами нарушения норм права являются существенными, поэтому спор направляется на новое рассмотрение в суд первой инстанции, – заключил ВС РФ.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ Верховного Суда РФ от 20.07.2017 № 309-ЭС17-1801

Документ включен в СПС "КонсультантПлюс"

В рамках дела о банкротстве общества его конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении на основании п. 2 и 4 ст. 10 Закона о банкротстве бывшего директора должника к субсидиарной ответственности в виде взыскания с него непогашенной обществом кредиторской задолженности – 7,5 млн рублей.

По мнению конкурсного управляющего, подписав в марте 2008 года финансовую отчетность за 2007 год, гендиректор должен был осознавать, что руководимое им общество обладает признаками банкротства, и не позднее 30.04.2008 обратиться с заявлением о признании должника банкротом.

Дело в том, что исходя из бухгалтерского баланса общества от 31.03.2008 его обязательства (19,8 млн рублей) превышали стоимость его имущества (16,2 млн рублей). Таким образом, при наличии 3,6 млн рублей убытков удовлетворение обществом требований одних кредиторов привело бы к невозможности удовлетворения требований других кредиторов.

В силу абз. 2 п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве при таких обстоятельствах руководитель должника обязан был подать в арбитражный суд заявление о банкротстве.

Однако суды всех инстанций отказали в удовлетворении иска.

Арбитры констатировали, что конкурсный управляющий не доказал наличия у общества неисполненных обязательств на момент сдачи бухгалтерской отчетности за 2007 год, учитывая тот факт, что вся задолженность в сумме 11,1 млн рублей, включенная в реестр требований кредиторов, возникла после 31.03.2008.

Кроме того, суды указали на отсутствие в материалах дела доказательств того, что по состоянию на 31.03.2008 должнику были предъявлены требования, которые он не смог удовлетворить ввиду удовлетворения требований иных кредиторов и отсутствия у него имущества.

Бухгалтерский баланс, на который ссылался конкурсный управляющий, сам по себе не может рассматриваться как безусловное доказательство начала возникновения у должника какого-либо обязательства перед конкретным кредитором для целей определения необходимости обращения руководителя должника в суд с заявлением о признании должника банкротом. Ведь баланс отражает лишь общие сведения об активах и пассивах применительно к определенному отчетному периоду.

Довод о том, что постановлением мирового судьи гендиректор был признан виновным в совершении правонарушения по ч. 5 ст. 14.13 КоАП РФ – неисполнение обязанности по подаче заявления о признании должника банкротом, которое содержит прямое указание на то, когда руководитель должника обязан был обратиться с заявлением в суд о признании должника банкротом, суды отклонили в связи со следующим.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 АПК РФ вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного суда, рассматривающего дело по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле.

Однако в данном случае решение было принято по административному делу, а не по гражданскому. В связи с этим правовая оценка судом общей юрисдикции действий гендиректора не может рассматриваться в качестве обстоятельства, имеющего преюдициальное значение для арбитражного суда, рассматривающего дело о банкротстве общества.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ Верховного Суда РФ от 14.06.2016 № 309-ЭС16-1553

Документ включен в СПС "КонсультантПлюс"

ФНС РФ совместно со Следственным комитетом РФ подготовили для сотрудников обоих ведомств единые Методические рекомендации о том, как в ходе налоговых и процессуальных проверок выявлять в действиях должностных лиц организаций (ИП) умысел на неуплату налогов.

В рекомендациях открыто поясняется, что определять, имел ли место умысел, важно по двум причинам:

•  во-первых, это дает возможность назначить компании увеличенный штраф по п. 3 ст. 122 НК РФ (40 процентов от неуплаченной суммы налога вместо 20 процентов);
•  во-вторых, «улучшает уголовно-правовую перспективу материалов, которые направляются в следственные органы для решения вопроса о возбуждении уголовного дела» (иными словами, дает возможность сотрудникам Следственного комитета возбудить уголовное дело).

Методические рекомендации получились весьма подробными и богато снабженными примерами из практики.

В частности, в них приводятся следующие разъяснения.

Неуплата налога может быть результатом как виновных деяний (умышленных или по неосторожности), так и невиновных.

Пример невиновного действия: непреднамеренная арифметическая ошибка при исчислении налога.

Пример вины в форме неосторожности: к налоговому правонарушению привела низкая квалификация либо временная нетрудоспособность бухгалтера организации;

Пример вины в форме умысла: совокупность действий налогоплательщика, направленных на построение искаженных, искусственных договорных отношений, имитация реальной экономической деятельности подставных лиц (фирмы-однодневки). Эти обстоятельства не позволяют усомниться в отсутствии элементов случайности происходящего.

Так, схема уклонения от налогообложения, заключающаяся в искусственном дроблении бизнеса с целью сохранения или получения статуса плательщика налога по специальному налоговому режиму, может быть характеризована как элементарная имитация работы нескольких лиц, в то время в реальности все они действуют как одно лицо.

Таким образом, первыми признаками умышленности являются имитационные. Поскольку при использовании подставного лица налогоплательщик несет некоторые расходы, его целью одновременно является стремление эти «непроизводительные» расходы сократить, в результате полноценной имитации не происходит, а налоговые и следственные органы должны эти признаки выявить и документально закрепить.

Как правило, использование подставных лиц (фирмы-однодневки) происходит умышленно, и задача налоговых и следственных органов это выявить и доказать. Например, между поставщиком и покупателем есть несколько посредников, и один из них имеет яркие и однозначные признаки фирмы-однодневки, в том числе не уплачивает налоги. Эта схема приведена на официальном сайте ФНС РФ в качестве одного из способов ведения финансово-хозяйственной деятельности с высоким налоговым риском. В таких случаях налоговому органу необходимо установить принадлежность фирмы-однодневки (поставщику или покупателю) и доказать это.

Налоговым органам рекомендуется при установлении признаков умысла в действиях должностного лица организации отражать это в актах налоговых проверок. При этом, для того чтобы обосновать умышленность, в акте требуется в обязательном порядке сформулировать цели и мотивы, которые преследовались конкретным лицом при совершении противоправных действий.

Субъективная сторона устанавливается главным образом косвенными доказательствами, приобретающими в доказывании обстоятельств решающее значение. Как правило, трудность установления субъективной стороны обусловлена отсутствием и (или) ненадежностью прямых доказательств.

К прямым доказательствам относятся показания свидетелей, наличие изъятых документов, раскрывающих фактические намерения лица и их реализацию (записи, документы и (или) файлы «черной бухгалтерии»), видео- и аудиозаписи, результаты прослушивания телефонных и иных переговоров.

Доказывание умысла, таким образом, состоит в выявлении и документальном закреплении обстоятельств, как прямо, так и косвенно указывающих на то, что лицо осознавало противоправный характер своих действий (бездействия), желало либо сознательно допускало наступление вредных последствий таких действий (бездействия).

Далее в Методических рекомендациях приводятся многочисленные примеры из арбитражной практики, когда суды соглашались с ИФНС в том, что компании создавали схемы, направленные на неуплату налогов.

К заключению к рекомендациям прикреплено два перечня вопросов:

•  38 вопросов, подлежащих обязательному выяснению у сотрудников компании;
•  42 вопроса, подлежащих обязательному выяснению у руководителя фирмы.

ПИСЬМО ФНС РФ от 13.07.2017 № ЕД-4-2/13650@
«О направлении методических рекомендаций по установлению в ходе налоговых и процессуальных проверок обстоятельств, свидетельствующих об умысле в действиях должностных лиц налогоплательщика, направленном на неуплату налогов (сборов)»

Документ включен в СПС "КонсультантПлюс"